Убить,чтобы остаться [Город слухов. Дом на горе. Уберегите ее от злого глаза. Убить, чтобы остаться] - Хью Пентикост

— Потому что расплачиваться пришлось бы вам, Тьюзди и Линде.

— Но вы не знали никого из нас. Мы вам совершенно незнакомы. Какая вам разница, что случилось бы с нами?

Питер заставил себя улыбнуться.

— Вы — хорошие люди, они — плохие. Я уже давно борюсь с плохими людьми и не мог допустить, чтобы они вновь праздновали победу. Возможно, в этом все дело. А может, я не поверил Тьюзди, когда тот сказал, что наше положение безнадежно. Есть и третье объяснение. Я просто круглый дурак.

— Вы — порядочный человек, Питер, и вели себя, как должно вести себя порядочному человеку. Вот и все, Питер.

— Не захваливайте меня попусту, Эмили. Мои шансы на побег были невелики. Возможно, это меня и остановило.

— Но вы влезли в ловушку, потому что вернулись, чтобы помочь Тьюзди. Вы могли этого не делать. Вы ничего ему не должны. Так же, как и Линде. Но вам небезразлична участь людей, которых вы совсем не знаете. О, я не пытаюсь превращать вас в героя, Питер. Суть в том, что сегодня остается все меньше и меньше людей, которые могут принять к сердцу беду соседей, даже лучших друзей. Этим дьяволам наверху плевать на всех и вся. Людская боль доставляет им радость. Может, мы отстали от времени, Питер? И мир, в котором, как нам кажется, мы живем, уже в прошлом? Если так, то какая разница, что случится со мной. — Ее голос дрогнул. — А если Тьюзди не выживет, то и мне нечего задерживаться на этом свете.

Глава 2

В комнате тихо, прохладно. Эмили подтянула одеяло под самый подбородок Тьюзди и сидела на кровати, покачиваясь взад-вперед.

Из крана капала вода.

Питера уже не волновали мотивы, приведшие его сюда в определенный момент времени. Он здесь, на одной ноге, а двое убийц готовятся к атаке. У них лишь восемь патронов, у Крамера и Телицки — неограниченные запасы оружия. И как знать, что они предпримут? Ворвутся через дверь, через одно из четырех окон кухни, через окно над кроватью Тьюзди или через гараж, где стоял никому не нужный «ягуар»? Рядом с окном над кроватью Тьюзди Питер заметил свисающий шнур от штор. Если задернуть шторы, подумал он, комната погрузится в полумрак, но их не будет видно снаружи. И бандиты не смогут подстрелить их через окно. Тут же ему пришла в голову мысль о том, что шторы можно задвинуть и на окнах кухни, да еще запереть гаражную дверь. Тогда Крамеру и Телицки останется лишь один путь для нападения: дверь, ведущая на верхние этажи. Да, шторы не защитят от пули, но стрелять бандитам придется наугад. Чтобы раздвинуть шторы, надо разбить стекла, влезть на подоконник. Не привлекая внимания, сделать это невозможно, тем самым они подставят себя под пули. Они не знают, насколько тяжело ранен Тьюзди, но им известно, что стрелок он отменный. Они не знают, как хорошо владеет оружием Питер, но наверняка думают, что неплохо, исходя из того, чего он добился голыми руками.

— Линда, — позвал Питер, — вдоль стены доберитесь до окна и задвиньте шторы.

Линда ответила ничего не выражающим взглядом, но приказание выполнила, потянула за шнур, и шторы сдвинулись. Тьюзди глухо застонал, словно изменение освещенности повлияло на его самочувствие.

Питер поделился с женщинами намеченным планом: быстро нырнуть в кухню, задернуть шторы, запереть гаражную дверь и тут же вернуться.

— А если они только и ждут, чтобы вы вышли из комнаты? — спросила Эмили.

— Надо рисковать, — ответил Питер. — Но полагаю, что они все еще следят за лесом с крыши.

Эмили взглянула на Тьюзди и встала.

— Я вас прикрою. Тридцать лет я стреляю с Тьюзди по консервным банкам. Думаю, мальчикам не поздоровится, если я увижу их отвратительные рожи.

Питер протянул ружье Эмили, а дробовик оставил себе.

— Не стреляйте абы как, — предупредил он. — У нас только восемь патронов, и едва ли нам удастся пополнить запасы.

— Мне не нужно больше одного выстрела на каждого из них, — спокойно ответила Эмили. — Поверьте мне, Питер, если они полезут в кухню, рука у меня не дрогнет.

У Питера заныло под ложечкой. Если он ошибся, и Крамер с Телицки затаились у одного из окон, они тут же прикончат его.

— Справа от плиты, в первом шкафу бутылка бренди, — прервала молчание Эмили. — Тьюзди оно понадобится, когда он очнется.

— У меня будет для этого целый день или ни секунды, — нервно ответил Питер, глубоко вдохнул и крутанул колеса.

Кресло выкатилось на кухню. Ему пришлось маневрировать между тел, чтобы подъехать к окнам. Питер глянул на дверь, ведущую в отель. В дюжине мест толстый дуб расщепили выстрелы Тьюзди. Запереть ее изнутри не представлялось возможным.

Казалось, прошла вечность, прежде чем он задвинул шторы на всех четырех окнах. Чтобы дотянуться до шнура, он слезал с кресла и вставал на здоровую ногу. Краем глаза он заметил, что Эмили застыла в дверном проеме с ружьем у плеча.

Покончив с окнами, Питер покатил к гаражной двери. Запер ее на замок и на засов и направился к шкафу, о котором говорила Эмили. Достал из него непочатую бутылку бренди. Двадцать пять футов от плиты до задней комнаты превратились в мили. Ехал он спиной к незапертой двери и зашторенным окнам, не спуская глаз с Эмили. Любое ее движение означало бы, что мгновением позже сзади прогремят выстрелы.

Когда Питер вкатился в комнату, он дышал, как бегун, закончивший трудную дистанцию. Протянул Эмили бутылку бренди. По телу струился пот.

— Нельзя ли попасть сюда как-то еще? — спросил он Эмили. — По какой-нибудь лестнице, о которой я не знаю?

— Только через кухонный лифт. Полагаю, в него может втиснуться человек. Мы редко им пользовались, только в тех случаях, когда Тьюзди привозил из города что-то очень тяжелое. Привод у него ручной и при движении он ужасно скрипит. Так что они не застанут нас врасплох, если решат спуститься на нем.

— Значит, будем сидеть и ждать, — подвел черту Питер.

Линда пересекла комнату и встала рядом с креслом-каталкой.

— Вы не сомневаетесь, что эти двое остались в отеле?

— Нет.

По ее телу пробежала дрожь, словно от порыва холодного ветра.

— Я все думаю, что бы произошло, если б вы не вернулись.

— Из моего путешествия на кухню? — Он взглянул на Эмили, вновь склонившуюся над Тьюзди. — Мне кажется, что Эмили действительно отлично стреляет.

Питер не отрывал глаз от большой дубовой двери. Сдвинься она на четверть дюйма — и столкновение неизбежно. Неустойчивое равновесие могло затянуться надолго, до тех пор, пока горячее августовское солнце не скроется за западным склоном горы. А уж с наступлением темноты Крамер почти наверняка начнет действовать.

Питер попытался представить, о чем думает сейчас Крамер. Должно быть, он находится под впечатлением случившегося на кухне. Гибель Дьюка и Мартина, конечно, не вызвала в нем никаких эмоций. Разве что он пожалел, что баланс сил изменился не в его пользу. Он мог даже расценить их смерть, как явление положительное. Вдвоем уйти легче, чем вчетвером. Холодный аналитический ум Крамера не опустился бы до мести. Телицки — совсем другое дело. А Крамера заботило лишь собственное спасение.

Теперь-то у него не осталось сомнений, что выстрелы в кухне никто не услышал. Следовательно, если Питер и остальные останутся там, они не смогут привлечь к себе внимания. Знал Крамер и о том, что у них мало патронов. То есть в окна пленники стрелять не будут, чтобы не остаться беззащитными. Получается, что Крамер должен позаботиться о том, чтобы не выпустить их из подвала. Тьюзди он подстрелил. Рана тяжелая, и, если старик не умер, едва ли он сможет ходить. Эмили никогда не покинет его. Наверное, Крамер с пренебрежением подумал о том, что и Питер с Линдой не бросят старика.

Ясно представил Питер и решение, к которому должен прийти Крамер. Пленники не должны звать на помощь, а лучше всего, если они замолчат навсегда. Он и Телицки не могли покинуть отель, зная, что после их ухода Питер и остальные поднимут тревогу. Телицки убил бы их из ненависти, Крамер — потому, что их смерть гарантировала бы его собственную безопасность.

Он перестал контролировать ситуацию. Час назад, до того как пленники завладели оружием, он мог войти в комнату и хладнокровно перестрелять их всех. Теперь же пленники могли сопротивляться. Пусть не нападать, но защищаться они будут упорно. С наступлением темноты он мог воспользоваться окнами. Днем он едва ли рискнул бы выйти из отеля. Ночью ему ничего не грозило. Но он понимал, что Питер и женщины не будут зажигать свечи, чтобы не выдать своего местонахождения. Не мог он захватить Линду или Эмили, чтобы, используя их как заложниц, выторговать выгодные условия.

Итак, не без удовольствия отметил Питер, Крамеру есть о чем подумать.

Его так увлекли проблемы Крамера, что он не заметил, как Линда уселась на пол у кресла и прислонилась к нему, словно ощущение близости с собратом по несчастью придавало сил. Питер опустил руку на плечо Линды. Та посмотрела на него и улыбнулась.